и уверенности в себе, и они ищут ее в социальном положении своих близких и родных. Одни это перерастают, проходят без последствий, другие ломаются, становясь монстрами, коверкая жизнь близких, а впоследствии и свои собственные.

Так, наверное, и случилось с сестренкой. Она вдруг стала относиться к социальному статусу сестры с непонятной ревностью и злостью. Чем старше она становилась, тем больше ей хотелось значимости. Она, молодая глупышка, тоже хотела уважения, почитания, но признание никак не приходило. Зависть душила ее, она сходила с ума, не зная, что сделать, чтобы хотя бы часть этого «багажа» перепала ей. Хуже всего, что она стала настраивать брата против старшей сестры. Ей это с легкостью удалось, и вот уже они вместе отвечали на заботу и внимание сестры злобой и ненавистью.

Сестра терялась в догадках, пытаясь понять, что сделала не так, что младшие вдруг стали так к ней относиться. Но, несмотря ни на что, она продолжала работать и заботиться о них. Роковой день наступил, когда младшей сестре шел уже восемнадцатый год. В тот день они, как обычно, собрались дома. Она достала зарплату, которую получила, и стала распределять деньги на расходы. Она всегда так делала, как научила ее мать. Это помогало сводить концы с концами и еще откладывать на то, что родители называли «черный день».

Младшая сестра подошла к ней. За ее спиной стоял младший брат. Она была настроена агрессивно. «Ты все деньги будешь отдавать нам, и мы сами будем ими распоряжаться, как посчитаем нужным!» — выпалила она. «Что? — опешила старшая сестра. — Вы будете распоряжаться деньгами, которые заработала я?» — «Да, мы ими будем распоряжаться! Мы так решили!» — «Нет, так не пойдет! Идите, работайте, и распоряжайтесь сколько хотите!» — «Нет! И еще раз нет! — продолжала кричать младшая. — Мы без тебя вполне хорошо могли бы жить! А ты только нам мешаешь! Ты из себя мнишь солидного человека, а на самом деле ты — никто! Это наш дом, мы больше не хотим тебя здесь видеть! Уходи!» В пылу спора, младшая сестра не забыла, что все эти годы старшая их кормила и защищала от всех сложностей взрослой жизни. Но ей казалось, что она заставит угрозами отдавать все деньги ей, и таким образом, получит доступ к семейным доходам, пусть небольшим, но все увидят, кто в доме хозяин, кого в их семье надо уважать и с кем надо считаться.

Старшая сестра была в шоке. У нее внутри вдруг что-то оборвалось, она лихорадочно собрала свои документы в саквояж, зарплату, разложенную на столе, и повернувшись к младшим выпалила: «Хорошо, я уйду! А вы живите, как посчитаете нужным!» — и выбежала из дома. На глаза навернулись слезы. Обвинения были чудовищные. После стольких лет заботы и жертвенности, она получила черную неблагодарность. И от кого! От своих самых близких людей! Душа болела, мысли путались, она была растоптана. Что делать? Куда идти? Как дальше жить?

Она дошла до центральной площади, за которой начинался бульвар, где было много уютных уголков со скамейками и цветниками. Спрятавшись в одном из укромных уголков, она тихо плакала. Не могла понять, как эти милые дети превратились в злобных волчат, готовых разорвать ее в клочья. Душа наполнилась пустотой. Хотелось умереть. «Неужели все эти годы я растила неблагодарных людей, которые ненавидели меня? Как я была слепа! Я не выдержу этого, я умру!» В такие моменты она всегда вспоминала отца, который говорил: «Умереть от проблем в жизни — слишком просто. Ты попробуй их решить. Только слабые заканчивают жизнь самоубийством. Сильные идут до конца и побеждают!» И снова, в который раз, это спасло ее от опрометчивости.

Вечерело. Она встала и побрела в сторону вокзала. Был только один путь исчезнуть из этого ада — сесть в поезд и уехать куда глаза глядят. В кассе вокзала, где она хотела купить билет на ближайший поезд, сообщили, что он будет только утром. Всю ночь она просидела на привокзальной площади, скрываясь от взглядов людей, которые могли ее знать и начать задавать неудобные вопросы, которые были бы сейчас очень некстати. Это было мучительно: в родном городе, где все было свое, родное, она хотела оказаться невидимкой, чтобы никто и ничто ее больше не заставляли страдать.

Рано утром она села в поезд и отправилась в свою новую жизнь, где за каждым поворотом ожидала неизвестность. Ее билет был до города Н. Это был городок, похожий на ее родной город, но в трехстах километрах к востоку. Город она выбрала случайно. Ей было все равно, куда ехать, и это название она указала только потому, что оно напомнило имя ее матери. Теперь она шла пешком до этого Н., куда она так долго ехала, и в последний момент так глупо отстала от поезда.

Прошло два часа, когда она дошла до города, усталая, замученная. Устроилась на ночлег в местной гостинице, решив, что работу пойдет искать завтра. Вынужденная прогулка помогла быстро заснуть, без мыслей, слез и переживаний. Спала она без сновидений. А на утро ощутила, что перешла какой-то невидимый рубеж и теперь находится в другом мире, где отныне все будет по-другому. Ей удалось довольно легко устроиться учительницей в местную школу. Работа понравилась, она быстро заслужила уважение среди местной публики, для которой не осталось незамеченным ее серьезное отношение к работе, ответственность и грамотность. Через пару лет она стала директором школы, всеми уважаемым в городе человеком.

О брате и сестре она старалась не думать, хотя это не всегда удавалось. Она понимала, что, скорее всего, им пришлось столкнуться с невзгодами, потому что они оказались один на один со всеми жизненными перипетиями, не будучи готовыми к ним в полной мере. Ей было грустно думать о том, что все так получилось, но обида не давала покоя. Пусть поживут сами, думала она. Возможно, это будет самым лучшим уроком для них. Может они станут самостоятельными, а это как раз то, что им и нужно в жизни. Зачем нужна сестра, которую они ненавидят? Пусть поживут в свое удовольствие, «по-взрослому». А если не смогут, это уже их трудности, сами указали сестре на дверь. Терпеть такое отношение было невозможно.

Жизнь в новом окружении и на новой работе захватила ее. Времени на размышления о том, как живут ее младшие, не оставалось. Лишь иногда, по краю ее сознания проходили тонкими линиями мысли о тех, кого она оставила в родном городке. Прошло два года. Как-то раз, в один из